Герцен Александр: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "SCHILLER". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 4. Размер: 44кб.

Часть текста: эта-то минута и настала. Огромная чаша пылала бледнолазоревым огнем, придавая юношам вид заклинателей. Клико подливало силу в жженку и кровь в щеки молодых людей. Шумная масса разбилась на части и расположилась на биваках. Вот высокий молодой человек с лицом последнего могикана; он сел на маленький стол (парки тотчас же подломили ножки жизни этого стола); стенторский голос его, как Нил при втечении в Средиземное море, далеко вдается в общий гул, не потеряв своей самобытности. Это – упсальский барон, он живет в двух шагах от природы, в Преображенском. Там у него есть сад и домик, у которого дверь не имеет замка. В этом доме барон прячется и вдруг, как минотавр или татары, набегает на Москву, неотразимый и нежданный, обирает книги и тетради и исчезает. Он похож и на bonhomme Patience [145] Жорж Санда, и на самого Карла Занда, ежели хотите, а всего более на террориста. Он как-то гильотинно умеет двигать бровями. Барон начал свою жизнь переводами Шиллера и кончил переводом на жизнь одного из лиц, которые Шиллер так любил набрасывать, в которых нет ни одного эгоистического желания, ни одной черной мысли, но которых сердце бьется для всего человечества и для всего благородного, и которые никогда не выйдут из своей односторонности, как exempli gratia [146] Менцель. Он с четвероногой трибуны что-то повествует, с наивной мимикой обеих рук и, по очереди, одной...

Входимость: 2. Размер: 114кб.

Часть текста: de J. Yakouchkine, du prince S. Troubetzkoï, Londres, 1862, Imprimerie russe. —Mémoires et articles sur Ryléieff, Bestoujeff, N. Mouravioff, l'Empereur Alexandre 1er et V. Karazine, insérés dans l'Etoile Polaire, etc., etc. Le mouvement politique non officiel et gouvernemental, ne date réellement, en Russie, que du règne d'Alexandre I er , et principalement de 1812. Les dernières années du règne de Catherine II, l'atmosphère de Saint-Pétersbourg était lourde et suffocante; c'était une atmosphère senile, invalide, dans laquelle on sentait partout la vieille femme dépravée, naguère encyclopédiste, maintenant terrifiée devant la Révolution française, et trahissant toutes ses convictions, comme elle trahissait tous ses amants. Autour du trône silence complet, oriental, çà et là il y avait des loges maçonniques, des martinistes; elle commençait déjà à les poursuivre. Çà et là quelques boutades libérales, même un livre entier, le célèbre Voyage de Pétersbourg à Moscou, par Radichtcheff, qu' prêchait l'émancipation des paysans etl'horreur de l'absolutisme. Elle...

Входимость: 2. Размер: 55кб.

Часть текста: für den Bauern — unmittelbar auf den Roman der Ironie, der Verneinung, des Protestes, ja vielleicht des Hasses folgt. Das scheint mir ein Symptom von einer großen Veränderung in der Richtung der Geister zu sein. Sie wissen, daß in Rußland im Allgemeinen der Roman, die Komödie und selbst die Fabel, seit dem Anfang der europäisier-ten Literatur bei uns, also seit der Mitte des achtzehnten Jahrhunderts, den entschiedenen Charakter bitterer Ironie und spottender Kritik trugen, der nur durch die Zensur begrenzt wurde. Da war nichts Höfliches, nichts Gemütliches; wir haben niemals eine sentimentale Periode gehabt, ausgenommen der Zeit der Jugend von Karamsin, wo man die Romane à la Lafontaine übersetzte und nachahmte. Nichts, was einen antinationalen aufgedrungenen Charakter trug, hat seine Zeit überlebt, während die Komödien von von Wiesen, in einer viel früheren Zeit geschrie-ben, in der Erinnerung bleiben als Wahrheiten, als Zeugnisse für das Wesen ihrer Epoche. Die russische Literatur, d. h. die moderne Laien-Literatur, hat sich in der Minorität des Adels entwickelt, welche durch die Revolution Peter’s des Ersten vom Volke getrennt wurde. Die Existenz dieser Klasse des Volks war sonderbar, eine Exis-tenz von Fremdlingen inmitten einer Nation derselben Rasse. Anstatt des Vaterlandes hatte man den Staat; für seine Kraft, fur seinen Ruhm arbeitete man, indem man die natürliche Basis, auf welcher das Gebäude ruht, in den Staub trat. Natürlich herrschte eine historische Notwendigkeit vor, die diesen Zustand schuf, es war sogar ein relativer Fortschritt; aber davon ist jetzt nicht die Rede. Ich möchte ihre Aufmerksamkeit auf die Verwirrung lenken, die notwendig daraus in allen...

Входимость: 2. Размер: 5кб.

Часть текста: vous me pardonnerez pour mon rep entir sincère et chrétien — et vous viendrez prendre votre repas chez nous, aujourd’hui, pour consoler votre ami, tout traître qu’il est. Ce 19 avril. На обороте: Monsieur Herwegh. Rue etc (Subintelligitur). Рукой Н. А. Герцен: N’est-ce pas que Herzen est triste? Et comment n epas l’être!!! Suprême pouvoir Перевод Дорогой Гервег, мне сдается, что вы на меня сердитесь. «Пощады мне, пощады!» (Робер — не Макер, а Мейербера). Я был так пьян, что, только придя домой, понял всю глупость, низость, убийственность и братоубийственность того, что бросил вас в кафе. Право же, я огорчен и очень расстроен этим и не буду больше пить бургундского «Прощайте, поля Бертена» («Jungfrau v Orleans». Schiller). Послушайте, Гервег, вы должны извинить меня ради моего искреннего христианского раскаяния и прийти сегодня к нам отобедать, дабы утешить вашего друга, пусть он и предатель. 19 апреля. На обороте: Господину Гервегу. Улица (Subintelligitur [129] ). Рукой Н. А. Герцен: Не правда...

Входимость: 1. Размер: 12кб.

Часть текста: [54] . Молча взошли мы на гору, молча стояли на платформе. Есть минуты, в которые вполне чувствуешь недостаток земного языка, хотел бы высказаться какой-то гармониею, музыкой; музыка – невещественная дочь вещественных звуков, она одна может перенести трепет души в другую, перелить сладостное, безотчетное томление… Тридцать верст Москвы, этого иероглифа всей России, опоясанной узкой рекою, инде облитой полосою света, инде затемненной облаком, стелились перед нами с своими минаретами-колокольнями, домами, Кремлем, Иваном Великим, с своей готической, вольной неправильностью. Долго смотрели мы; наконец, удрученные, бросились на ступеньку, окружающую надгробный памятник великому намерению монументально увековечить славу 1812 года, поделиться ею с самим богом. Тогда былое, подобно туману, покрыло пеленою своей город родины и самые горы. Мы вспомнили, как тут, при переходе из младенчества в юношество, нас поразила мысль высокая, как наши души бросились в ее объятия, как он в них потонул, как я ее сам обнял. Я боялся высказать ему мысль свою… и ныне нашел в нем товарища на весь тернистый путь, и ныне бытие наше судорожно обвилось около этой мысли, и с нею мы выше толпы, и без нее мы ничтожны. Немного времени прошло после того, какие-нибудь 8 лет, о какая в нас перемена. Менее самоотвержения, более славолюбия; менее энтузиазма, более фанатизма; менее веры, более разочарования; менее поэзии, более прозы. Даже лицо наше было не то юношеское, чистое; кое-где виднелись колеи страстей жгучих и смердящиеся признаки встречи с людьми. Истомленное лицо было в пыли городской, и в глазах менее света ясного, более огня порывистого. Но в эту священную минуту мы очистились; какая-то высшая поэзия смыла с нас все земное, мы опять погрузились в немую созерцательность и тогда не думали ни о чем – только чувствовали. Полнота чувства исключает ум. Дивно влияние воздуха нагорного. Поэты великие описывали его, но как недостаточно. Поэт может только с успехом...

Входимость: 1. Размер: 35кб.

Часть текста: aux physiologists les philosophes critiques ont fait de l’univers ce que ceux-là ont fait de l’homme vivant – un cadavre . «Reli St. Simonienne». E. Rodrigues (p. 168) [1] . Законы природы, проявление ее жизни – постоянны и неизменяемы в отдельном феномене и во всем мире феноменальном. Так и хронологическое развитие ее носит отпечатки строжайшей последовательности; постепенно восходит она от простого к сложному, начавшись телами тайножизненными и оканчиваясь самопознанием. Какое место развивающаяся природа предоставила человеку? Было время, когда планета наша, неустроенная, по словам боговдохновенной геогонии, ненаселенная, неоконченная, носилась в беспредельном пространстве солнечной системы; дикие, необузданные силы природы яростно бушевали на ней; огромные скалы гранита дробились, засыпая своими обломками другие развалины, другие обломки; клокочущие реки растопленных металлов обтекали поверхность ее, чуждую всяких жителей; «но и чрез сии разрушения видна цель творения», – говорит историк природы Гердер. Сим хаотическим состоянием началось развитие планеты; из стихийного бытия она переходила к бытию собственному и началась одной природой неорудной, требующей наименьшей степени жизни, живущей смертью прочих царств [2] ; когда она образована достаточно, после появления первозданных горнокаменных пород, бушующие силы стихают, необъятная теплота, сплавившая в шар нашу планету, уменьшается, устремления огненные реже проторгаются на поверхность, и она овлажена водою, падающей из атмосферы, которая не могла низвергнуться на каленую поверхность. Явились условия жизни растительной – явились растения, и с самого начала, т. е. с растений бессеменодольных. Доселе в недрах земли, среди пород второзданных, остались следы этих гигантских папоротников, вытянутых в необъятную форму более нежели тропическим жаром, повсюду бывшим. Поверхность охлаждалась, сильнее...

Входимость: 1. Размер: 99кб.

Часть текста: Trübner & Cie un ouvrage en langue russe intitulé: le 26 décembre 1825 et l’empereur Nicolas. C’est une réfutation assez étendue d’un récit officiel des circonstances dans lesquelles eut lieu l’avènement de Nicolas au trône, récit fait par un secrétaire d’Etat et corrigé par Nicolas lui-même: œuvre ignoble d’un eunuque, et digne d’un rhéteur de Byzance ou d’un préfet bonapartiste. C’est pour nous rendre au désir du Comité International, qui s’est si fraternellement rappelé de nos martyrs à l’anniversaire du 26 décembre, que nous avons écrit cet opuscule, résumé serré des principaux faits relatés dans notre ouvrage. I La mission historique de la dictature impériale qui, pendant longtemps, absorba toute l’activité nationale de la Russie, toutes les libertés et franchises, tous les pouvoirs, même ceux de l’église et de la civilisation, approche de sa fin. L’impérialisme, tel qu’il a été organisé par la main vigoureuse de Pierre I et développé par Catherine II, a fait son temps. Sa clôture a été solennelle. — Ce fut lorsque Alexandre I entra à Paris, suivi de ses alliés couronnês (les mêmes qui se pressaient dans l’antichambre de Bonaparte à Dresde) et qu’il disposa de la couronne de France en faveur des Bourbons, tandis que ses amis disposaient en sa faveur de la couronne de...

Входимость: 1. Размер: 7кб.

Часть текста: Si vous voulez apprivoiser à la lecture une personne qui ne l'aime pas — commencez par ôter Renan — et donnez Chatrian, Schiller, les mémoires des femmes célèbres. Et lorsqu'on parle du soleil on en voit les rayons. Comment osez-vous parler du payement — payez lorsque vous voulez ou ne payez pas du tout, payez par les exemplaires vendus. Moi j'avance ordinairement à Czerniezky — et envoyez à Genève le commencement. Uraca... Uraca! Oui — le mariage d'Alex est un grand malheur, tant va le D r aux fiançailles qu'à la fin il se marie... et où la nécessité, ou la raison? Je ne prévois rien de bon. Et Metch . Vous vous plaignez seulement du doigté qu'il a dur au piano... Je suis d'une humeur massacrante, le temps est lourd à la pluie — mieux vaut se taire. L'art Mazade est bon mais oberflächlich et à la fin esclavagiste — et le mien contre Mieroslawsky. A. H. P. S. 1°. Je vous envoie le...

Входимость: 1. Размер: 66кб.

Часть текста: вершин» эмиграции, от их вечно красных утесов до низменных болот и «серных копей» [229] . Я прошу читателя не забывать, что в этой главе мы опускаемся с ним ниже уровня моря и занимаемся исключительно илистым дном его, так, как оно было после февральского шквала. Почти все описанное здесь изменилось, исчезло; политические подонки пятидесятых годов занесло новыми песками и новыми грязями. Истощился, притих, вымер этот низменный мир волнений и гонений, отстой его успокоился и занял свое место в слойке. Оставшиеся личности становятся редкостью, и я уж люблю с ними встречаться. Печально уродливы, печально смешны некоторые из образов, которые я хочу вывести, но они все писаны с натуры – бесследно исчезнуть и они не должны. Лондонская вольница пятидесятых годов [230] Простые несчастья и несчастья политические. – Учители и комиссионеры. – Ходебщики и хожалые. – Ораторы и эпистолаторы. – Ничего не делающие фактотумы и вечно занятые трутни. – Русские. – Воры. – Шпионы. (Писано в 1856–1857) …От серной шайки , как сами немцы называют марксидов, естественно и недалеко перейти к последним подонкам, к мутной гуще, ...

Входимость: 1. Размер: 19кб.

Часть текста: частной жизни! Мне нравились упругие волны, бесконечность; будущее рисовалось каким-то ипподромом, в конце которого ожидает стоустая еда и дева любви, венок лавровый и венок миртовый; я предчувствовал, как моя жизнь вплетется блестящей пасмой в жизнь человечества, воображал себя великим, доблестным… сердце раздавалось, голова кружилась… Право, хороша была юность! Она прошла; жизнь не кипит больше, как пенящееся вино; элементы души приходят в равновесие, тихнут; наступает совершеннолетний возраст, и да будет благословенно и тогдашнее бешеное кипение и нынешняя предвозвестница гармонии! Каждый момент жизни хорош, лишь бы он был верен себе; дурно, если он является не в своем виде. Не люблю я скромных, чопорных, образцовых молодых людей, они мне напоминают Алексея Степановича Молчалина; они не постигли жизни, они не питали теплой кровью своего сердца отрадных верований не рвались участвовать в мировых подвигах. Они не жили надеждами на великое призвание, они не лили слез горести при виде несчастия и слез восторга, созерцая изящное, они не отдавались бурному восторгу оргии, у них не было потребности друга, – и не полюбит их дева любовью истинной; их удел – утонуть с головою в ...

Поиск по творчеству и критикеCлово "SCHILLER"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "SCHILLER"