Герцен Александр: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "1887". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 6. Размер: 49кб.

Часть текста: Варлам, служащий у А. А. Тучкова в 1850 г Анненков Павел Васильевич (1812--1887), критик умеренно-либерального направления, мемуарист Аракчеев Алексей Андреевич, граф (1769--1834) Арапетов Иван Павлович (1811--1887), товарищ А. И. Герцена и Н. П. Огарева по Московскому университету; в 50-х гг. член редак-ционных комиссий по крестьянскому делу Арсеньева Елизавета Алексеевна (рожд. Столыпина; 1773--1845), бабушка М. Ю. Лермонтова Астраков Николай Иванович (1809--1842), преподаватель математики, друг юности А. И. Герцена и Н. П. Огарева Астраков Сергей Иванович (1816--1867), преподаватель математики, механик-изобретатель; в 40--50-х гг. был близок к Н. П. Огареву Астракова Татьяна Алексеевна (1814--1892), писательница, жена Н. И. Астракова Байрон Джордж Ноэл Гордон (1788--1824) Бакунин Михаил Александрович (1814--1876) Бакунина (рожд. Квятковская) Антония Ксаверьевна, жена М. А. Бакунина Баранов Григорий Баранова Варвара Григорьевна, дочь Н. и Г. Барановых. Баранова Наталия Ивановна, во втором браке -- жена С. А. Тучкова, брата деда Н А Тучковой-Огаревой Бартелеми Эмманюэль (казнен в 1855 г.), французский рабочий-механик, участник революционного движения; познакомился с А. И. Герценом в Лондоне в 1853 г. Бартенев Петр Иванович (1829--1912), археограф и библиограф, издатель и редактор журнала "Русский архив" Баскакова Елизавета Ивановна -- см. Огарева Е. И. Бахметев Павел Александрович, помещик, эмигрировавший из России в августе 1857 г.; передал А. И. Герцену и Н. П. Огареву денежные средства для революционной пропаганды Бахметев, зять князя Ю. Н. Голицына Белинский Виссарион Григорьевич (1811--1848) Бернатский, польский эмигрант во Франции, врач Бестужев Александр Александрович (литературный псевдоним -- Марлинский; 1797--1837),...

Входимость: 3. Размер: 19кб.

Часть текста: рассказы Искандера" (Лондон, 1854, стр. 1--97). Печатается по тексту второго, исправленного автором, издания сборника (Лондон, 1857, стр. 1--104). Разночтения между изданиями см. в разделе "Варианты". Сборник посвящен М. К. Рейхель (посвящение публикуется в т. XII наст. изд.). При жизни Герцена "Долг прежде всего" был напечатан в переводах на английский ("The Leader", 1853, No 193, сокращенно), немецкий ("Unterbrochene ErzДhlungen" von Alexander Herzen. Aus dem russischen Эbersetzt von Malwida von Meysenbug. Hamburg, 1858) и французский ("La Cloche", 1862; в No 1 -- отрывок под заглавием "L'aristocratie russe"; в NoNo 35--37, 40, 42--44 -- полностью, под заглавием "Le devoir avant tout. Nouvelle") языки. M. К. Лемке указывает еще на сокращенный французский перевод, помещенный в 1854 г. в одной из французских газет (Л VII, стр. 498). О немецких изданиях, выпущенных в 1887, 1889 и 1890 п., см. ниже. В текст издания 1857 г. внесены по контексту следующие изменения: Стр. 258, строка 17: с своей вместо: своей Стр. 258, строка 30: Лев Степанович вместо: Лев Михайлович Стр. 286, строка 27: письма вместо: письмо Сохранилась ранняя редакция повести в виде авторизованной копии (см. раздел ...

Входимость: 1. Размер: 63кб.

Часть текста: [284]. Тургенев шутил и говорил, что он пишет теперь по-немецки, но что, когда переводят то, что он напишет, Краевский возвращает перевод, потому что не довольно дурно переведено [285]. Они много смеялись. Уходя, Тургенев спросил Герцена: -- Ты бываешь дома по вечерам? -- Всегда,-- отвечал Герцен. -- Ну так завтра вечером я приду к тебе. Перед обедом все разошлись, а Герцен вместе со мной вышел на улицу. Мне нужно было зайти проститься с Рагозиными. Мы вышли вместе в последний раз. Герцен желал, чтоб я съездила к Левицким, и сказал: "Возьми карету и поезжай, это будет скорее". Мне показалось, что до Рагозиных близко. Я пошла пешком и действительно потеряла много времени, засиделась у Рагозиных и домой вернулась только к обеду. Первый вопрос Герцена был: -- Была ли ты у Левицких? -- Не успела, завтра непременно поеду,-- отвечала я. Вечером, как всегда, Герцен вышел газету читать. Когда он возвратился, все разошлись по своим комнатам; было около десяти часов с половиной. -- Все наши уже разошлись,-- сказал он,-- а мне что-то нехорошо, все колет бок. Я для того и прошелся, чтоб расходиться, да не помогло. Пора ложиться спать. -- Дай мне немного коньяку,-- сказал он мне. Я подала ему рюмку коньяку. Он выпил и сказал, что озноб стал проходить. -- Теперь хотелось бы покурить,-- сказал он,-- но так дрожу, что не могу набить трубки. -- А я разве не сумею,-- сказала я; взяла трубку, вычистила ее, продула, набила, даже закурила сама и подала ему. Он остался очень доволен и попросил меня идти спать. Я прилегла одетая на свою кровать; предчувствие, внутренняя тревога не дали мне заснуть; ночью я слышала, что он стонет и ворочается. Я беспрестанно вставала, подходила к его двери, а иногда входила в его комнату. Увидя меня, он жаловался, что не может спать: бок сильно болел, и ноги ломило нестерпимо. Я разбудила нашу...

Входимость: 1. Размер: 3кб.

Часть текста: Гарибальдиец М. С. Бейдеман был наборщиком Вольной русской типографии — естественен интерес к нему Герцена. Авторство Герцена подтверждается и тем, что все остальные заметки в «Смеси» 201 листа принадлежат ему. В издании М. К. Лемке отнесено к разряду Dubia (Л XVIII, 171). Печатный запрос Герцена о судьбе М. С. Бейдемана был вызван отсутствием вестей о нем после его отъезда из Лондона в Россию. Предположение Герцена о том, что Бейдеман находится в тюрьме, полностью подтвердилось, но трагическая судьба его в течение многих десятков лет оставалась тайной. Только специальные разыскания в секретных архивах III отделения, ставшие возможными в советское время, раскрыли историю гибели Бейдемана (П. Е. Щеголев. Таинственный узник. — «Былое», 1919, № 14, стр. 152 — 208; Л XI, стр. 429 — 461). 15 июля 1860 г. двадцатилетний поручик драгунского полка М. С. Бейдеман по политическим соображениям эмигрировал из России. Судя по его письмам к родным, он принимал участие в действиях одного из отрядов Гарибальди, хотя в своих тюремных показаниях и отрицал этот факт. Затем в конце октября 1860 г. Бейдеман приехал в Лондон, где поступил наборщиком в Вольную русскую типографию и работал под фамилией Дубровина. В конце мая 1861 г. он решил вернуться для революционной работы в Россию. 18 июля 1861 г. при переходе границы Бейдеман был задержан на финской станции Корво. 18 августа он был доставлен в Петербург и 29 августа, согласно телеграфному распоряжению Александра II, заключен в Алексеевский равелин Петропавловской крепости. При обыске у Бейдемана нашли текст подложного...

Входимость: 1. Размер: 6кб.

Часть текста: а у меня есть и второй еще. Достоверно ли, что Григорьев шпион? Что он был в Риге и обирал книги? Мне крайне нужно знать. Русских было много. Жду Толстого и тебя, a libertin folâtre[71] В. П. Боткин — разве не будет? Журналы получил — благодарю. Я хочу написать несколько строк о Крылове — вот <...> отец (мать слишком мало для него). О ружье дали знать сегодня Lang'у — он не приносил его. Когда ты едешь сюда? Сейчас почта. Прощай. Примечания Печатается по автографу (ПД). Впервые опубликовано: С, 1913 № 7, стр. 8. Год написания определяется строками о предстоящем приезде в Лондон Тургенева и Л. Н. Толстого (см. ниже), а также связью с письмом Н. А. Мельгунова от 2 августа 1857 г. Письмо Тургенева, на которое отвечает Герцен, неизвестно. Я хотел тебе ничего не писать ни о ружье, ни о собаке... — См. комментарий к письму 94. ... когда Головнин будет купаться в Трувиле. — См. комментарий к письму 105. На три об этом вопроса — ты не отвечал... — Герцен спрашивал о Трувиле в письмах 91 и 97. Достоверно ли, что Григорьев шпион ~ Мне крайне нужно знать. — В июле 1849 г. В. В. Григорьев был послан в Ригу для ревизии библиотек и книжных магазинов с целью выявления в них запрещенных цензурой произведений (см. об этом в кн. «Вас. Вас. Григорьев по его письмам и трудам». Составил Н. И. Веселовский, СПб., 1887, стр. 105—106). Сведения о деятельности Григорьева в Риге были получены Герценом от неизвестного корреспондента из Москвы. Желая проверить их, Герцен обратился к И. С. Тургеневу или Н. А. Мельгунову с письмом, в котором содержалась просьба навести справки о Григорьеве. Это письмо нам неизвестно. Отвечая на запрос Герцена, Н. А. Мельгунов сообщал в письме от 2 августа 1857...

Входимость: 1. Размер: 5кб.

Часть текста: правду, в ней нет и особенных агрементов. Сквозь длинную анфиладу столов, отделений, канцелярий, департаментов начальнику никак нельзя и в микроскоп разглядеть, хорош или худ, умен или глуп какой-нибудь armer Titular-Rat[78]. Постоянной мечтой моей, idée-fixe[79], совсем не то. Малейшее место помощника, товарища библиотекаря или не знаю чего и свите цесаревича, я не променял бы на лучшее место в министерстве. В этом моя служебная вера, инстинкт, внутреннейшее убеждение. К. И. Арсеньев со мною несказанно хорош; у него я бываю, но молчу: пусть он узнает меня. Буду молчать и с В. А. Жуковским до поры. Но цели этой не выпущу из вида. Меня свите указало провидение. Сережу вы видели; стало, мне писать об нем нечего. Мы нанимаем вместе квартиру в настоящем петербургском доме, т. е. не доме, a orbis[80]: тут есть лавки, магазейны, директоры министерств, m-me Allan, офицеры, винные погреба, шесть этажей и несколько сот окон; тут по подряду на весь дом ставят воду, топят печи, вставляют рамы, натирают полы. Все это совершенно противуположно московскому широкому комфорту; у папеньки, например, есть леса и степи на дворе старого дома. Вообще, новизны много для меня, несмотря на то, что я поглядел свет — в Вятке и Перми. Эта близость к Европе, которая всякий день подъезжает на пароходе по Английской набережной; эта необычайная деятельность и, наконец, море! Я теперь, как Камоенс, могу сказать: «И я плавал по широкому морю». Это все хорошо; но худо то, что до 1-го июля здесь дождливая весна, а с 1-го июля дождливая осень. А в Москве теперь так тепло, что даже папенька пишет об этом, qui est assez difficile[81], как вы знаете, на этот счет. Жена и малютка здоровы. Дай бог, чтоб мое письмо и ваших застало так же здоровых, как я видел их. Свидетельствую наше усердное почтение Надежде Владимировне и примите еще раз удостоверение в тех чувствах истинного ...

Входимость: 1. Размер: 11кб.

Часть текста: тотчас печататься — а то завтра следующий станет на место — а кё бесконечное). Может, Бакун<ин> сам и писал в «Egalité» (об отношениях к кооперациям), тогда это прогресс или bal masqué[305]. Впрочем, изменять ошибки должно. Бакун<ин> был отчаянным панславистом-националистом. Хотел амурским Муравьем — Австрию заполонить. Ну а ответ его о крестьянах был неудачен в Базеле. Повыспрошу у Де-Папа, как что было. Как я ни прикидываю — не могу понять, из чего ты думаешь составить «Колокол». «Поляр<ная> звезда» еще может пробиваться «задами», т. е. статьями, писанными заранее. Но «Колокол»? И где же корреспонденции? Как я теперь поставил себя относительно журналов в Париже — я легко могу иметь постоянное место для русского отдела — в «Siècl'e», «Liberté»... или «Temps». — И для кого же издавать «Колокол»? Где его публика? Пят<ковский> мне сделал предложение посылать в новый журнал, который собираются издавать — а границы ты знаешь по делу Щапова и писем Луй Блан. Ведь что ни толкуй, а Щапов акитирован (читал ли ты речь Спасовича?) — на этом основании я три четверти «Колокола» мог бы перепечатать в Москве. Я, Огарев, не возражаю — и очень рад убедиться в противном — но навожу тебя на производство следствия и диагнозы. Помни и то — что рабочие силы наши уменьшились и силы чернецкой печати тоже. Если мне решиться издавать на свой страх переводы моих opera[306] — конечно, это дало бы два года жизни...

Входимость: 1. Размер: 8кб.

Часть текста: Впрочем, если Ре снесет и напечатают — пусть себе. Дело в том, что, написавши холодно и сдержанно письмо, я отправился вчера в Ревель[327] с бакунин<ской> статьей «К юношам». Делеклюза, как всех редакт<оров>, не было дома, я стал объяснять какому-то NN дело, — как вдруг отворилась дверь, и вылетел из алтаря Делеклюз с видом П. И. Озерова-сенатора и Осип Иван<овича>-диктатора — желчевой, худой; он, не говоря худого слова, пошел костить Бакун<ина> — я, не говоря ни одного хорошего, заметил, что дело совсем не в его мнении, а в том, что в статье Гесса инсинуации. (Хотя, право, из-за этой статьи не стоило ершиться.) «Я, — говорит сенатор Озер<ов>, — не намерен печатать элюкубрации Бакун<ина>, он делает страшный вред. Какой он представитель французских работников? Мы будем до конца сил бороться с этими теориями. Пусть у вас они хороши — но Европе не идут. Вы, т. е. русские, умеете как-то согласовать коммунизм с царским самодержавием etc.». — Где ж вы это видали? — Разумеется, он ничего не видал, кроме Ледррю. — Стали приходить разные «надежды» Франции, и, наконец, какой-то цирюльник, обритый и тощий, который бросился ко мне, Камил Боке... Dio Santo[328] — те же фразы, те же ужимки. A la fin des fins[329] Делеклюз сказал, что он никогда не думал лично оскорблять Баку<нина> и что если...

Входимость: 1. Размер: 5кб.

Часть текста: гостей аустро-славян. Прежде великого князя и небольшого ректора они встретили окровавленные поля славянской Польши, прирезанной славянской Россией. Их встретили сначала не стерляди au naturel, нe русские мужики из papiеr-mâché, а польские женщины с тем трауром на лице, который полиция не снимет нагайкой, и бездетные старики со слезами на впалых щеках, которые полиция не может осушить. Их, прежде Погодина и Бодянского, встретил Берг и неавстрийские немцы, царящие над Москвою... Они должны были себя почувствовать как дома, как в Шпильберге. В Кандии тоже недурна выставка — крови и мученических тел. Помогли, нечего сказать... Есть же такие тяжелые руки и дурные глаза, что всё портят, всё губят, к чему бы ни притронулись. Béni par eux tout dégénère... хотят помочь — пускают ко дну. Колдовства тут, впрочем, большого нет, это следствие нравственной нечистоты, двойства и лжи. Примечания Печатается по тексту К, л. 242 от 1 июня 1887 г., стр. 1976, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без подписи. В OK озаглавлено: «Этнографическая агитация». Автограф неизвестен. Включено в издание М. К. Лемке ( Л XIX, 337—338) со следующей справкой: «принадлежность устанавливается по отметке...

Входимость: 1. Размер: 25кб.

Часть текста: великим мужем, ни знаменитым злодеем, ни известным артистом, ни государственным человеком, – для этого достаточно быть просто человеком, иметь что-нибудь для рассказа и не только хотеть, но и сколько-нибудь уметь рассказать. Всякая жизнь интересна: не личность – так среда, страна занимают, жизнь занимает. Человек любит заступать в другое существование, любит касаться тончайших волокон чужого сердца и прислушиваться к его биению… Он сравнивает, он сверяет, он ищет себе подтверждений, сочувствия, оправдания… – Но могут же записки быть скучны, описанная жизнь бесцветна, пошла? – Так не будем их читать – хуже наказания для книги нет. Сверх того, этому горю не пособит никакое право на писание мемуаров. Записки Бенвенуто Челлини совсем не потому занимательны, что он был отличный золотых дел мастер, а потому, что они сами по себе занимательны любой повестью. Дело в том, что слово «иметь право» на такую или другую речь принадлежит не нашему времени, а времени умственного несовершеннолетия, поэтов-лауреатов, докторских шапок, цеховых ученых, патентованных философов, метафизиков по диплому и других фарисеев христианского мира. Тогда акт писания считался каким-то священнодействием, писавший для публики говорил свысока, неестественно, отборными словами, он «проповедовал» или «пел». А мы просто говорим. Для нас писать – такое же светское занятие, такая же работа или рассеяние, как и все остальные. В этом отношении трудно оспоривать «право на работу». Найдет ли труд признание, одобрение – это совсем иное дело. Год тому назад я напечатал по-русски одну часть моих записок под заглавием «Тюрьма и ссылка», напечатал я ее в...

Поиск по творчеству и критикеCлово "1887"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "1887"