Часть текста: годов. Цикл «Письма из Avenue Marigny» был опубликован в 1847 г. в журнале «Современник». Второй цикл – «Письма с via del Corso» – дошел до нас в виде авторизованной копии, написанной рукою М. К. Рейхель. Этот цикл также предназначался Герценом для «Современника»; на обороте пустого листа, следующего за л. 7, снизу вверх сделана запись рукою Герцена: «В редакцию „Современника”. Прошу особо напечатать экземпляров 50 или 100». Однако по цензурным условиям в тогдашней России, отразившимся и на тексте первого цикла (см. предисловие Герцена, стр. 8), «Письма с via del Corso» не были опубликованы. В третьем цикле – «Опять в Париже» – автор, как можно заключить из начала первого письма, уже в процессе создания отказался приспосабливать свои мысли к требованиям русской цензуры и обращался исключительно к своим друзьям. Правленные Герценом копии циклов «Письма с via del Corso» и «Опять в Париже» по частям пересылались московским друзьям с отъезжающими в Россию (М. Ф. Корш, П. В. Анненков и др.). Под влиянием большого успеха, выпавшего на долю его книги «С того берега» («Vom andern Ufer»), выпущенной в 1850 г. на немецком языке гамбургским издательством «Hoffmann und Campe», Герцен предпринимает аналогичное немецкое издание своих «Писем»: «Briefe aus Italien und Frankreich (1848–1849) von einem Russen, Verfasser des «Vom andern Ufer», Hamburg, Hoffmann und Campe, 1850». В этом издании, русский оригинал которого до нас не дошел, имеются по сравнению с первоначальным текстом композиционные изменения и значительные сокращения (так, «Письма из Avenue Marigny» в него совершенно не вошли), но...

2. Былое и думы. Часть восьмая. Отрывки (1865–1868). Глава III. La Belle France

Входимость: 6. Размер: 83кб.

Часть текста: «У меня в Париже дом, и я должен им заняться»; истый экономист не мог не сдаться на это доказательство, и я получил разрешение приехать «на самое короткое время». В 1852 я просил права проехать Францией в Англию – отказ. В 1856 я хотел возвратиться из Англии в Швейцарию и снова просил визы – отказ. Я написал в фрибургский Conseil d’Etat [645] , что я отрезан от Швейцарии и должен или ехать тайком, или через Гибралтарский пролив, или, наконец, через Германию, причем я, вероятнее всего, доеду в Петропавловскую крепость, а не в Фрибург. В силу чего я просил Conseil d’Etat вступить в сношение с французским министром иностранных дел, требуя для меня проезда через Францию. Совет отвечал мне 19 октября 1856 года следующим письмом: М. г. Вследствие вашего желания мы поручили швейцарскому министру в Париже сделать необходимые шаги для получения вам авторизации проехать Францией, возвращаясь в Швейцарию. Мы передаем вам текстуально ответ, полученный швейцарским министром: «Г-н Валевский должен был совещаться по этому предмету с своим товарищем внутренних дел; соображения особенной важности , сообщил ему м. в. д., заставили отказать г. Герцену в праве проезда Францией в прошлом августе, что он не может изменить своего решения, и проч. Я не имел ничего общего с французами, кроме простого знакомства; не был ни в какой конспирации, ни в каком обществе и занимался тогда уже исключительно русской пропагандой. Все это французская полиция, единая всезнающая, единая национальная и потому безгранично сильная, знала превосходно. На меня гневались за мои статьи и связи. Про этот гнев нельзя не сказать, что он вышел из границ. В 1859 году я поехал на несколько дней в Брюссель с моим сыном. Ни в Остенде, ни в Брюсселе паспорта не спрашивали. Дней через шесть, когда я возвратился вечером в отель, слуга, подавая свечу, сказал мне, что из полиции требуют моего паспорта. «Bo-время хватились», ...

3. 1789

Входимость: 6. Размер: 10кб.

Часть текста: с каждым шагом круче и круче... Куда доедем, мы не знаем, но остановиться нельзя! ... Казалось, что «сердечное согласие» правительства с общественным мнением по польскому вопросу поглотит движение, — нисколько! Движение в нем окрепло, стало сильнее, оно убедилось в слабости правительства и в своей силе, оно видело его растерянным в минуту опасности и кровожадным от страха перед крикунами, оно видело Зимний дворец в зависимости двух Английских клубов и перестало его уважать, оно видело государя болтающего, плачущего, желающего остановиться, увлекаемого против воли, — и перестало его бояться. Человек, который в минуту первой опасности вызывал адресы преданности, должен принимать и другого рода адресы. Князь Щербатов совершенно справедливо заметил это в своей речи. Инцидент в петербургском дворянском собрании имеет значение исторического события, — события революционного, оппозиционного, с полным букетом 89 года и с разными оригинальностями, как и следовало ожидать, с Суворовым, например, который (по свидетельству «Nord'а») с душевным прискорбием передал дворянству veto «исполнительной власти», заторопившейся до того, что отвечала прежде официального вопроса, стало быть, по доносу какого-нибудь лазутчика. Подробности читатели наши знают лучше нас; мы не читали даже, благодаря скромности свободных газет русских, текста четырех пунктов, предложенных Щербатовым; особой корреспонденции мы еще ждем, а потому рассказывать не считаем нужным. Но сказать наше мнение о новой фазе...

4. Былое и думы. Часть восьмая. Отрывки (1865–1868). Глава II. Venezia La Bella

Входимость: 5. Размер: 52кб.

Часть текста: безумие. Вода, море, их блеск и мерцанье обязывают к особой пышности. Моллюски отделывают перламутром и жемчугом свои каюты. Один поверхностный взгляд на Венецию показывает, что это город, крепкий волей, сильный умом, республиканский, торговый, олигархический, что это узел, которым привязано что-то за водами, торговый склад под военным флагом, город шумного веча и беззвучный город тайных совещаний и мер; на его площади толчется с утра до ночи все население, и молча текут из него реки улиц в море. Пока толпа шумит и кричит на площади св. Марка, никем не замеченная лодка скользит и пропадает – кто знает, что под ее черным пологом? Как тут было не топить людей возле любовных свиданий? Люди, чувствовавшие себя дома в Palazzo Ducale [617] , должны были иметь своеобразный закал. Они не останавливались ни перед чем. Земли нет, деревьев нет – что за беда, давайте еще больше резных каменьев, больше орнаментов, золота, мозаики, ваянья, картин, фресков. Тут остался пустой угол – худого бога...

5. Революция в России

Входимость: 5. Размер: 31кб.

Часть текста: дворянству.) Мы не только накануне переворота, но мы вошли в него. Необходимость и общественное мнение увлекли правительство в новую фазу развития, перемен, прогресса. Общество и правительство натолкнулись на вопросы, которые вдруг получили права гражданства, стали неотлагаемы. Эта возбужденность мысли, это беспокойство ее и стремление вновь разрешить главные задачи государственной жизни, подвергнуть разбору исторические формы, в которых она движется, — составляет необходимую почву всякого коренного переворота. Но где же знамения, обыкновенно предшествующие революциям, — все в России так тихо, так подавлено и, еще больше, с таким добродушным доверием смотрит на новое правительство, ждет его помощи, что скорее можно думать, что века пройдут прежде, нежели Россия вступит в новую жизнь. Да на что же эти знамения? В России все шло иным порядком, у нее был раз коренной переворот, его сделал один человек — Петр I. Мы так привыкли видеть с 1789, что все перевороты делаются...

6. Августейшие путешественники (Статья вторая)

Входимость: 4. Размер: 31кб.

Часть текста: В первом листе «Колокола», она напечатана ровно десять лет тому назад но случаю путешествия «вдовствующей императрицы-родительницы». Через десять лет нам приходится сказать несколько слов о путешествии уж конечно «не вдовствующего» императора. Тут что-то мистическое; вообще между нами и великим путешественником есть таинственные соотношения, о которых мы непременно посоветуемся с Юмом. Мы вместе были в Вятке в 1837 году, и он, приехавши в Париж, остановился в той же улице, в которой останавливались мы в 1847, так что государь мог бы написать последнее «Письмо из Avenue Marigny» в «Современник», если б Валуев не запретил его. Но к делу. Начало путешествия или, как русские газетные надзиратели выражаются, «высочайшего проследования», нам известны, а цель! — Нет! — А интересно бы знать? — Очень. — Ну а как ее вовсе нет? Во-первых, мы решительно не верим, чтоб государь приехал в Париж за делом. За делом теперь никто не ездит; министрами и перепиской, графами и телеграфами можно покончить не только всякое дело, но всякое безделье....

7. Порядок торжествует!

Входимость: 4. Размер: 92кб.

Часть текста: порядок вещей, упорно державшийся на своих правах давности, стал распадаться с отчаянной быстротой. «Гнилая рыба»[47], о которой говорил Гёте, валится кусками с костей, на первый случай в прусскую каску. Хороша будет уха, сваренная в ней! Разложение старого мира не пустая фраза, теперь в этом трудно сомневаться. Характер органического разложения состоит именно в том, что элементы, входящие в данное взаимное отношение друг к другу, делают вовсе не то, что они назначены делать, что они хотят делать, а это-то мы и видим в Европе. Охранительная сила, консерватизм гонит взашеи законных королей и властителей, рвет свои трактаты, рубит сук, на котором сидит. Революция рукоплещет замене глупых и слабых правительств сильным военным деспотизмом. Все делается — в этом единственный смысл реакции — для прочности, покоя, равновесия, и все чувствуют, знают, что Европа, сшитая прусскими иголками , сшита на живую нитку, что все завтра расползется, что все это не в самом деле, что в самом деле будущность мира, этого великого, цивилизованного, исторического мира, висит на нитке и...

8. Варианты. Письма из Avenue Marigny

Входимость: 4. Размер: 124кб.

Часть текста: Музыка Шуберта. 2 Дата в начале письма отсутствует. 6 После: соборов // свеженьких личик, 7 После: дебаркадеров // исторических воспоминаний, гостиниц, чувств и тринкгельдов! 11 После: хлопот… // Я наконец до того разъездился, до того обжился в вагонах, что, бывало, так и тянет, и поедешь куда-нибудь без всякой нужды, в Брюжж, в Остенд, в Антверпен; я даже, как Гизо, побывал в Генте и оттуда, как Людовик XVIII, прямо попал в Париж. 11 Вместо: Зато ничего // Ничего 14 Вместо: ехать далее // далее ехать 20 После: на Сене… // Сделайте одолжение, не бойтесь: Стр. 16 3 После: замечательных // и достопримечательных 6 Вместо: М. П. Погодина // г. Погодина 19–20 Вместо: не сгорел бы он // он не сгорел бы 22 Вместо: окончат // сделают минденскую и 33–34 Вместо: не успеешь ~ в Ситке – // дни через два в Ситхе Стр. 17 13 Вместо: приготовила // приготовляла 16 Перед: другие // многие 32 После: французов // освободивших их, в свою очередь, кой от чего Стр. 18 13 Вместо: но есть же // т. е. в земле 15 После: к солнцу // Что выработает желудок, то и будет в голове и сердце. 21 Вместо: картофелем, что за // картофелем, за 22 Перед: каждый // почти 34 После: читали) // в 6 часов, – говорит он, – Стр. 19 25 Вместо: и нераздельной // кухне, к великой 35 Вместо: И Рейн славная река // Славная река Стр. 20 26 Слово: ограниченного // отсутствует. 29 Вместо: на Рейне // здесь 33 После: пор? // Подчас тяготят в Европе 34 Вместо: дают Европе // они дают ей Стр. 21 1 Вместо: наследственных...

9. Герцен А. И. - Мейзенбуг М., Середина апреля 1868 г.

Входимость: 3. Размер: 7кб.

Часть текста: Moi — vieux Gorgias d'Athènes j'accepte en murmurant entre les dents (qui restent): «S'il fallait fermer le piano — certes cette affaire coercitive n'incombait pas à Olga — mais au Vice-Roi lui-même (c'est vous, Sire)». Si vous voulez apprivoiser à la lecture une personne qui ne l'aime pas — commencez par ôter Renan — et donnez Chatrian, Schiller, les mémoires des femmes célèbres. Et lorsqu'on parle du soleil on en voit les rayons. Comment osez-vous parler du payement — payez lorsque vous voulez ou ne payez pas du tout, payez par les exemplaires vendus. Moi j'avance ordinairement à Czerniezky — et envoyez à Genève le commencement. Uraca... Uraca! Oui — le mariage d'Alex est un grand malheur, tant va le D r aux fiançailles qu'à la fin il se marie... et où la nécessité, ou la raison? Je ne prévois rien de bon. Et Metch . Vous vous plaignez seulement du doigté qu'il a dur au piano... Je suis d'une humeur massacrante, le temps est lourd à la pluie — mieux vaut se taire. L'art Mazade est bon mais oberflächlich et à la fin esclavagiste — et le mien contre Mieroslawsky. A. H. P. S. 1°. Je vous envoie le «Temps» et le «Siècle» pour Alex . Lisez donc à haute voix la magnifique plaisanterie-de «Villemot». 2°. Après avoir fait l'inspection et une étude de la belle Tartare — je suis resté de mon opinion. На обороте: Malvida Baronessin v Meysenbug. Forme des billets 1789 jusqu'à 1805. Перевод Дорогая Мальвида, вы совсем как Гизо, вы убиваете возражениями и, подобно Гизо, вы вкладываете в них всю силу нетерпимости, которая увлекает даже своим пристрастием. Я же — старый афинский Горгий, — соглашаюсь, бормоча сквозь зубы (те, что...

10. Русские немцы и немецкие русские

Входимость: 3. Размер: 127кб.

Часть текста: что они и делаются , и родятся . Родятся они от обруселых немцев, делаются из онемечившихся русских. Плодородие это — спору нет — дело хорошее, но чтоб они не очень гордились этим богатством путей нарождения, мы им напомним, что только низшие животные разводятся на два, на три манера, а высшие имеют одну методу, зато хорошую. Из всех правительственных немцев — само собою разумеется — русские немцы самые худшие. Немецкий немец в правительстве бывает наивен, бывает глуп, снисходит иногда к варварам, которых он должен очеловечить. Русский немец ограниченно умен и смотрит с отвращением стыдящегося родственника на народ. И тот и другой чувствуют свое бесконечное превосходство над ним, и тот и другой глубоко презирают все русское, уверены, что с нашим братом ничего без палки не сделаешь. Но немец не всегда показывает это, хотя и всегда бьет; а русский и бьет, и хвастается. Собственно немецкая часть правительствующей у нас Германии имеет чрезвычайное единство во всех семнадцати или восьмнадцати степенях немецкой табели о рангах. Скромно начинаясь подмастерьями, мастерами, гезелями, аптекарями, немцами при детях , она быстро всползает по отлогой для ней лестнице — до немцев при России , до ручных Нессельродов, цепных Клейнмихелей, до одноипостасных Бенкендорфов и двуипостасных Адлербергов (filiusque[71]). Выше этих гор и орлов ничего нет, т. е. ничего земного... над ними олимпийский венок немецких великих княжон с их братцами, дядюшками, дедушками. Все они, от юнейшего немца-подмастерья до старейшего дедушки из снеговержцев зимнего Олимпа, от рабочей сапожника, где ученик заколачивает...

Поиск по творчеству и критикеCлово "1789"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "1789"