Часть текста: décembre, que nous avons écrit cet opuscule, résumé serré des principaux faits relatés dans notre ouvrage. I La mission historique de la dictature impériale qui, pendant longtemps, absorba toute l’activité nationale de la Russie, toutes les libertés et franchises, tous les pouvoirs, même ceux de l’église et de la civilisation, approche de sa fin. L’impérialisme, tel qu’il a été organisé par la main vigoureuse de Pierre I et développé par Catherine II, a fait son temps. Sa clôture a été solennelle. — Ce fut lorsque Alexandre I entra à Paris, suivi de ses alliés couronnês (les mêmes qui se pressaient dans l’antichambre de Bonaparte à Dresde) et qu’il disposa de la couronne de France en faveur des Bourbons, tandis que ses amis disposaient en sa faveur de la couronne de Pologne. Le rêve de Pierre I, l’idée fixe de Catherine II étaient accomplis. Qu’avait voulu en effet Pierre I? — un moule, une forme vaste pour un Etat fort et agressif. Il avait voulu avoir à la fois une main dans les affaires de l’Occident et une main dans les affaires de l’Orient. Cette création fondée sur un despotisme révolutionnaire qui niait la tradition et conservait le pouvoir — avait pourtant réussi. Il ne lui manquait qu’une grande épreuve; elle vint en 1812. L’empire allait-il s’écrouler, s’affaisser avec les murs du Kremlin? — Il...

Входимость: 18. Размер: 109кб.

Часть текста: publique après le 14 décembre 1825 Les vingt-cinq années qui suivent le 14 (26) décembre sont plus ditficiles à caractériser que toute l'époque écoulée depuis Pierre Ier. Deux courants en sens inverse, l'un à la surlace, l'autre à une profondeur où on le distingue à peine, embrouillent l'observation. A l'apparence, la Russie restait immobile, elle paraissait même reculer; mais, au fond, tout prenait une face nouvelle, les questions devenaient plus compliquées, les solutions moins simples. A la surface de la Russie officielle, «de l'empire des façades», on ne voyait que des pertes, une réaction féroce, des persécutions inhumaines, un redoublement de despotisme. On voyait Nicolas entouré de médiocrités, de soldats de parades, d'Allemands de la Baltique et de conservateurs sauvages, lui-même méfiant, froid, obstiné, sans...

3. Письмо к императору Александру II (По поводу книги барона Корфа)

Входимость: 14. Размер: 50кб.

Часть текста: история! Неужели с лишком через тридцать лет — об этом событии, о людях, участвовавших в нем, можно еще отзываться с теми же пошлыми ругательствами, с которыми выражались жалкие старики, поседелые в низкопоклонстве и интригах, созванные в какой-то импровизированный суд для осуждения их? Вместо брани не лучше ли обратиться к тогдашним событиям с серьезной и покойной мыслию и постараться понять их смысл? Не благороднее ли, не великодушнее ли отдать справедливость несчастным противникам, которые вынесли свое поражение и все мрачные его последствия с таким величавым самоотвержением? Месть была страшна, она продолжалась тридцать лет — начав пятью виселицами. Что же теперь вашим статс-секретарям идти за тогдашними палачами и сквернить гробы людей, если и заблуждавшихся, то чистых и пламенно любивших Россию? Деликатно ли это относительно тех пяти-шести старцев, которых ваша рука возвратила из Сибири? Или вы, может, им предоставили право отвечать? Мы не слыхали этого. Свобода мысли и гласность еще не много выиграют, если вы одни будете печатать без ценсуры. Пора приучаться и вам и России к совершеннолетней, мужественной речи свободных людей. Вам, государь, известны, больше нас, все подробности заговора 14 декабря, следствия, казни и ссылки. Где же, при каком обстоятельстве показали себя эти люди, как их представляют официальные органы, «гнусными развратниками, буйными безумцами, негодяями, в числе которых одни напились пьяными, для того чтобы идти на площадь, другие имели замечательно отвратительные лица» (и это говорят о раненном на Кавказе Якубовиче!). Неужели вы верите, что эти люди взялись за оружие из буйства, из желанья грабежа, богатства, знатности? Последнее им было не нужно, вы знаете, кто они....

4. Предисловие к книге "14 декабря 1825 и император Николай"

Входимость: 14. Размер: 17кб.

Часть текста: разбудил нас к жизни и их пример поддержал через все существование наше. Начиная первое русское обозрение, печатаемое без ценсуры, мы самим названием поставили его под их сень, примкнули к их делу — для того, чтоб «показать непрерывность предания, преемственность труда, внутренное и кровное родство»[28]. Как же нам молчать перед публикацией Корфа? Она нас оскорбила и требует ответа. Нерусская мысль систематической оппозиции чужда нам. Мы с искренним упованием приветствовали новое царствование — из нашего удаления, мы с радостью следовали за всеми хорошими начинаниями. Но платоническая надежда стала утомляться, нам уже становилось мало его вечных попыток его отрицательного добра — как вдруг обнародование книги Корфа исполнило нас удивления. Просто ли это ошибка, анахронизм или вновь брошенное оскорбление общественному доверию — надеявшемуся именно на то, что николаевский период окончен? В то время, как вся Россия ждет с нетерпением отгадки, символа веры нового царствования, с биенем сердца следя за его нерешительным, робким, колеблющимся шагом; в то время, как вся Россия окружает его любовью, собственно из ненависти к прошлому царствованиию, — оно заявляет свою полную солидарность с ним. Вот причина, почему мы придаем важность тощей неловкой книге Корфа. Тут нечего ссылаться на сентиментальные отношения сына к отцу. Алексанлр II сделал в этом смысле...

5. Du développement des idées révolutionnaires en Russie (О развитии революционных идей в России). IV. 1812–1825

Входимость: 11. Размер: 76кб.

Часть текста: en Russie (О развитии революционных идей в России). IV. 1812–1825 IV. 1812–1825 La guerre de 1812 termina la première partie de la période de Pétersbourg. Jusque-là le gouvernement avait été en tête du mouvement; dès lors la noblesse se mit au pas avec lui. Jusqu'en 1812, on doutait des forces du peuple et l'on avait une foi inébranlable dans la toute-puissance du gouvernement: Austerlitz était loin, on prenait Eylau pour une victoire et Tilsit pour un événement glorieux. En 1812, l'ennemi passa Memel, traversa la Lithuanie et se trouva devant Smolensk, cette «clef» de la Russie. Alexandre terrifié accourut à Moscou pour implorer le secours de la noblesse et du négoce. Il les invita an palais dé laissé du Kremlin pour aviser au secours de la patrie. Depuis Pierre Ier, les souverains de la Russie n'avaient pas parlé au peu pie; il fallait supposer le danger grand, à la vue de l'empereui Alexandre, au palais,...

6. Исторические очерки о героях 1825 года и их предшественниках, по их воспоминаниям. Примечания

Входимость: 9. Размер: 51кб.

Часть текста: стр. 8—56, а затем во французском переводе (неавторизованном) в газете «La Cloche», 1863, №№ 28—31. При подготовке очерка о Каразине к включению в цикл «Etudes historiques sur les héros de 1825...» Герцен подверг текст, напечатанный в «La Cloche», некоторой переработке, о характере которой см. подробно на стр. 366—369, т. XVI наст. изд. Рукопись статьи, сохранившаяся частично, на 49 л., находится в ЛБ (ф. 69, п. XIV, ед. хр. 15 и 16): «I. Les destinées de l’Empire russe s’accomplirent le jour de l’entrée triomphale ∞ était un requiem... pour le défunt mélancolique et étrange. (Suite dans le prochain №)» и «Penses-tu donc que j’ai pu douter un seul instant ∞ qui suivit dans l’ombre ces hommes héroïques. I—r» (стр. 187—203 и 215—226 наст. тома). Авторская пагинация: 3—30, 37, 2—12, 1—15, 14—15. Текст «La première chose ∞ un des régiments de chasseurs», «La vie de Pétersbourg ∞ c’est très possible» и «Mon épée ∞ la ville se tranquillisera plus en attendant» (стр. 189—190, 191—194 и 221—226 наст. тома) — копия рукой Н. А. Тучковой-Огаревой с поправками Герцена. В рукописи имеется также правка орфографического характера, сделанная Огаревым и почерком неустановленного лица (карандашом). Правка эта частично обведена Герценом чернилами. Русский вариант введения к циклу, автограф которого также хранится в ЛБ, см. в...

Входимость: 7. Размер: 58кб.

Часть текста: наших читателей твердо помнить, что очерки эти ни в коей мере не являются историей великого заговора 1825 года. Это только отрывки, отдельные штрихи, наброски, разрозненные страницы из воспоминаний и заметок, написанных И. Якушкиным, Бестужевым, князьями Трубецким, Оболенским и др. Мы добавили от себя лишь отдельные подробности и замечания общего характера. Мы старались, насколько это возможно, сохранить собственные слова этих героических личностей, писавших их во глубине Восточной Сибири рукой, отягощенной оковами. Поэтому-то мы и не слили в единую монографию отдельные воспоминания; напротив, мы сохранили их индивидуальность, хоть это и вынуждало нас иногда повторяться. Настоящая глава извлечена из первой части воспоминаний Ивана Якушкина. Нам так и не удалось достать вторую, которая положительным образом была нам обещана нашими друзьями*, более щедрыми на дружеские излияния, чем на точное исполнение взятых на себя обязательств. Существуют странные собиратели ценностей, которые наивно думают, что подобного рода воспоминания могут являться частной собственностью. Не только родственники и наследники, но и лица, получившие по счастливой случайности какой-либо список, прячут его под замок, разыгрывая таким образом малоблагородную роль пуделя, с ревнивой скупостью охраняющего ненужное ему сено. I Судьбы Российской империи решились в день торжественного вступления в Париж Александра I, эскортируемого отрядом владетельных особ, среди которых были австрийский император и прусский король. Nec plus ultra!* G этого дня империя для империи кончилась; следовало искать иных оснований для ее поддержания, иных начал для ее развития, и понемногу они стали...

Входимость: 7. Размер: 73кб.

Часть текста: et des notes écrites par J. Yakouchkine, Bestoujeff, les princes Troubetzkoï, Obolensky, etc. Nous n'avons fait qu'ajouter quelques détails et quelques généralités. Autant que possible, nous avons tâché de conserver les propres paroles de ces hommes héroïques, qui les écrivaient, d'une main enchaînée, au fond de la Sibérie orientale. C'est dans ce but que nous n'avons pas fondu en une monographie les divers mémoires; au contraire, nous leur avons conservé leur individualité, quoique cela nous entraînât parfois à des répétitions. Le chapitre présent est extrait de la première partie des mémoires de Jean Yakouchkine. Nous ne sommes jamais parvenus à avoir la seconde, qui nous a été positivement promise par nos amis, plus riches en amitié qu'en exactitude. Il y a d'étranges accapareurs, qui pensent naïvement que des mémoires...

Входимость: 6. Размер: 2кб.

Часть текста: Etudes historiques sur les héros de 1825 et leurs préd écesseurs, d'après leurs mémoires (Исторические очерки о героях 1825 года и их предшественниках, по их воспоминаниям) Etudes historiques sur les héros de 1825 et leurs préd écesseurs, d"après leurs mémoires Chapitre I. L"Empjereur Alexandre I er et V. N. Karazine Chapitre II. Un conspirateur de 1825 (Jean Yakouchkine) Chapitre III. Rad Ryleieff et Nicolas Bestoujeff Исторические очерки о героях 1825 года и их предшественниках, по их воспоминаниям Глава I. Император Александр I и В. Н. Каразин Глава II. Заговорщик 1825 года (Иван Якушкин) Глава III. Кондратий Рылеев и Николай Бестужев Примечания

10. Поправка

Входимость: 5. Размер: 4кб.

Часть текста: 248‑249). Юшневский скончался не на похоронах Н. Муравьева, а другого товарища, Вадковского. Спешим исправить ошибку и притом не можем не повторить, что мы просим, умоляем всех соотечественников, имеющих в своих руках какие-нибудь документы о наших мучениках, о наших героях, доставлять их нам. Ведь для них настала история, это признал уже сам государь непечатанием Корфовой книги. Мудрено ли, что мы наделали ошибок, не имея решительно никаких документов, кроме воспоминаний о двух-трех разговорах шепотом за запертыми дверями. Пусть же нам помогут — сыновья, братья, друзья великих предшественников наших. Примечания Печатается по тексту К , л. 14 от 1 мая 1858 г., стр. 116, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без подписи. В OК к заглавию добавлено в скобках: «в книге „14 декабря 1825 года и император Николай”». Автограф неизвестен. Авторство Герцена устанавливается по собственному его указанию, что он повторяет призыв к соотечественникам, содержащийся в «Предисловии к книге „14 декабря 1825 и император Николай”», и текстуальным совпадением «Поправки» с заключительными строками этого предисловия. ___ Указанная в «Поправке» ошибка была допущена Огаревым в статье «Разбор книги Корфа», вошедшей в сборник «14 декабря 1825 и император Николай», Лондон, 1858. (Та же ошибка встречается в речи Герцена, произнесенной 27 февраля 1855 г. в память февральской революции. См. «Народный сход в память февральской революции», т. XII наст. изд., стр. 258.) Однако редакторы «Колокола» не ограничились «Поправкой». Так, ...

Поиск по творчеству и критикеCлово "1825"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "1825"